История Заиконоспасского монастыря

37.jpg“Спас на Священной улице” - так называли Никольскую улицу в старину. Еще до монгольского ига она лежала на пути из Москвы во Владимир, Ростов и Суздаль, а потом стала частью святой дороги в Троицкую обитель. Никольскую называли «Священной улицей» еще и из-за обилия церквей, монастырей и часовен на ней, хотя она и располагалась в очаге городской торговли. Торговые ряды занимали большую часть Китай-города, а в районе Никольской существовал особый Иконный ряд, где иконы, по благочестивому обычаю, «выменивали», не торгуясь и назначая за них твердую «божескую цену», пусть и нередко слишком высокую. Когда же в 1534 году была построена стена Китай-города, отрезок улицы внутри стены стал именоваться Никольской: в летописи это имя впервые упоминается в 1547 году, когда венчался на царство Иван Грозный. Улица получила своё название от древнего Никольского монастыря, основанного в XIV веке и ставшим родиной Спасской обители, которая в старину именовалась «что на Никольском крестце». На Никольском крестце была также часовня святителя Николая Чудотворца, в ней приводили к присяге участников судебного разбирательства в спорных случаях: во свидетельство правоты тяжущиеся целовали крест и образ святителя Николая. Раньше такие вопросы решались на судебных поединках с помощью дубин: кто одолеет, тот и прав, но этот обычай по настоянию Церкви был запрещен в 1556 году.
ivan_grozni2.jpg
В середине ХVI столетия Иван Грозный отдал Никольский монастырь афонским монахам, а в 1660-х годах царским указом давним насельникам навечно – в благодарность за привезенную ими копию иконы Иверской Божией Матери, для которой впоследствии была выстроена специальная часовня у Воскресенских ворот Китай-города. Есть мнение, что на его территории стояла Спасская церковь, которая в 1600 году обособилась вместе с участком монастырской земли в самостоятельную обитель: основателем Спасской обители считается Борис Годунов. Поскольку часть территории монастыря оказалась за Иконным рядом, отсюда явилось 1306195116_2.jpgизвестное название – Заиконоспасский. Еще он назывался «Спас на Старом» или «Спас Старый». В нем находились две церкви: каменная соборная и деревянная. В 1626 году деревянную Никольскую улицу разорил пожар, не миновавший и обитель, а после него часть территории отписали Земскому приказу. В 1660 году по высочайшему повелению в обители был заложен новый каменный собор – для благолепия и во избежание риска нового пожара. Средства же на собор по обету дал один из местных жителей, боярин Федор Волконский, чей дом стоял напротив монастыря. Собор был освящен в ноябре 1661 года, а спустя 20 лет, когда уже началась «учительная» история монастыря, власти запретили «рядскую» торговлю иконами: в 1681 году царь Федор Алексеевич издал указ, Dynasty Romanov6.jpgдабы «торговым людям святых икон на промене не держать».
Иконный ряд ликвидировали, а для «промену» икон были построены деревянные лавки на Печатном дворе.

Славяно-греко-латинская академия

Восточные патриархи еще с XVI века начинают обращаться в Москву с просьбами об открытии высшей школы греческого типа. Попытки организовать школы у Михаила Федоровича были не слишком удачны. Гораздо более настойчивым оказался Алексей Михайлович, который искал для московской школы «некоторого учителя смышленного еллинскому языку и рассудителя евангельскому слову».
a36e6d2bfe91e9dc89caa86981c792794d332b111796544.jpgРелигиозные волнения середины века побудили царя выписать из Киевского братского монастыря ученых старцев Арсения Сатановского, Дамаскина Птицкого и Епифания Славинецкого. Именно они и создают в Москве гнездо просвещения. В XVII в. остро встал вопрос о создании современной системы образования, остро ощущалась потребность в грамотных специалистах для нужд Печатного двора, исправления и переводов церковных книг, для подготовки чиновников Посольского и других государственных приказов. Кроме того, стала ясна задача повышения образовательного уровня русского духовенства, в том числе и для защиты Православия от иноземного влияния. Превращение Заиконоспасского монастыря в учительный началось при первом игумене Макарии (1630-е годы) было образовано учебное заведение — Общенародная школа. Адам Олеарий, посетивший Москву в 1633—1635 годах, отмечал, что в ней впервые в России изучали латинский и греческие языки под руководством Арсения Грека. Начинание оказалось настолько популярным, что уже к середине XVII века здесь строится особое здание «школы для грамматического учения», а к названию монастыря добавляется новый эпитет – «учительный». Уважением у москвичей он пользовался совершенно исключительным. Появляется расхожее понятие Заиконоспасской академии, хотя настоящее название сложившегося образовательного учебного заведения было иным.

Новая страница в истории монастыря началась уже в 1664 году – с приездом в Москву знаменитого Симеона Полоцкого, выпускника Киево-Могилянской коллегии, основанной в начале века видным украинским деятелем Петром Могилой, учителя школы в Полоцке, отчего и пошло его прозвище.

Symeon-of-Polotsk.jpg

В Полоцке он познакомился с царем Алексеем Михайловичем, когда тот посетил город, встретив его приветствием:

ПРИВЕТСТВО БЛАГОЧЕСТИВЕЙШЕМУ, ТИШАЙШЕМУ САМОДЕРЖАВНЕЙШЕМУ ВЕЛИКОМУ ГОСУДАРЮ ЦАРЮ И ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ АЛЕКСЕЮ МИХАЙЛОВИЧУ, ВСЕЯ ВЕЛИКИЯ И МАЛЫЯ И БЕЛЫЯ РОССИИ САМОДЕРЖЦУ, О ВСЕЛЕНИИ ЕГО БЛАГОПОЛУЧНОМ В ДОМ, ВЕЛИИМ ИЖДИВЕНИЕМ, ПРЕДИВНОЮ ХИТРОСТИЮ, ПРЕЧУДНОЮ КРАСОТОЮ В СЕЛЕ КОЛОМЕНСКОМ НОВОСОЗДАННЫЙ.

Добрый обычай в мире содержится:
В дом новозданный аще кто вселится,
Все друзи его ему приветствуют,
Благополучно жити усердствуют,
И дары носят от серебра и злата
И хлеб, да будет богата полата.
Нищ ли кто в злато, руце (руки) воздевает
К Богу и молбы теплы возсылает,
Да подаст здраво и счастливо жити,
Им же даде в дом новый ся вселити.
Аз сей обычай честный похваляю,
И сам усердно ему подражаю,
Видя в дом новый ваше вселение,
В дом, иже миру есть удивление,
В дом, зело красный, прехитро созданный,
Чесности царей лепо сготованный,
Красоту его мощно есть равняти
Соломоновой прекрасной полате…
Единем словом, дом есть совершенный;
Царю великому достойне строенный;
По царской чести и дом зело честный,
Несть лучше его, разве дом небесный.
Седмь древн дивных вещей древний мир читаше:
Осмый див сей дом время имать в наше.
(Симеон Полоцкий)

В 1664 году Симеона Полоцкого вызывают в Москву, где ему поручается обучать молодых подьячих Тайного приказа, что должно было происходить в Спасском монастыре за иконным рядом (Заиконоспасский монастырь). Годом позже Симеон преподносит царю «благоприятствование о новодарованном сыне», царевиче Петре Алексеевиче. Это были первые стихи, посвященные великому преобразователю.2d0122b99245071729b795bfd03.jpg

Радость велию явил месяц май есть,
Яко нам царевич Петр яве ся родил есть.
Вчера преславный Царьград от турок пленися,
Ныне избавление преславно явися.
Победитель прииде и хочет отмстити,
Царствующий оный град ныне освободити.
О Константине граде! Зело веселися!
И святая София церква – просветися!
Православный родися ныне нам царевич,
Великий князь московский Петр Алексеевич…
Воспитателем царевичей и царевен Полоцкий становится в 1667 году, но перед тем по уполномочию восточных патриархов, приехавших в Москву для суда над Никоном, он произносит перед царем орацию о необходимости «взыскания премудрости» – усилия образовательных средств в государстве. Позже он становится учителем не только старших царевичей, но и царевен, в том числе Софьи Алексеевны, которую считает своей самой талантливой ученицей. Будущая правительница перенимает от учителя умение писать стихи на нескольких языках и сочинять так называемые школьные драмы.

Симеон Полоцкий будучи главой «латинского» лагеря, убеждал в необходимости создавать училища по западным образцам, с преподаванием на латыни, с упором на рациональное знание, на светское просвещение, на подготовку европейски образованных специалистов.
23.jpgЭтому течению противостоял лагерь грекофилов во главе с монахом Епифанием Славинецким, членом Ртищевской, а потом Чудовской школы. Они отстаивали традиционную православную ориентацию в деле просвещения: цель образования – глубинное осмысление православной веры, изучение Священного Писания и святоотеческого наследия и при этом широкое овладение наукой, языками, «свободными искусствами» ради христианского познания и ради защиты Православия от ересей, рационализма, невежества и суеверий. Оттого и преподавание следовало вести на греческом языке и соединить в нем «церковную мудрость со светскими знаниями».
0_6fa51_c4d9fbe9_XL.jpgГрекофилы имели поддержку всесильного боярина Артамона Матвеева, царского друга, а потом патриарха Иоакима.
Государство же пока принимало сторону Полоцкого. В числе учеников был Семен Медведев, впоследствии постригшийся в этой обители в монахи под именем Сильвестра и ставший преемником и последователем Полоцкого.

Неуязвимый для своих противников благодаря исключительному положению при дворе, Полоцкий добивается оживления церковной жизни в Москве. Это он возобновляет в столице традицию живой церковной проповеди, которую давно заменило чтение святоотеческих поучений. Его проповеди числом свыше двухсот были изданы в двух томах уже после смерти «дидаскала»: «Обед душевный» и «Вечеря душевная».

В 1680 году Полоцкий составил Академическую привилегию (грамоту) в виде царского манифеста об учреждении академии и ее уставе. В ней предполагалось готовить образованных специалистов из разных сословий для государственной и церковной службы и обучать их языкам, семи свободным искусствам (грамматике, риторике, диалектике, музыке, астрономии, геометрии, философии) и богословию. Академия, по мысли Полоцкого, должна быть и органом по охране чистоты религиозных помыслов, вершить суд над еретиками, осуществлять духовную цензуру и надзор за всеми образовательными заведениями и даже за домашними учителями. Но исполнить свой замысел Полоцкий не смог: он умер в августе того же 1680 года. Его погребли в нижней церкви собора, и Сильвестр Медведев написал ему «плач» на надгробии:

Зряй, человече, сей гроб, сердцем умилися,
О смерти учителя славна прослезися:
Учитель бо зде токмо един таков бывый,
Богослов правый, церкви догмата хранивый.
Муж благоверный, церкви и царству потребный,
Проповедию слова народу полезный,
Симеон Петровский от всех верных любимый,
За смиренномудрие преудивляемый…

Погребен был Полоцкий в нижней церкви монастырского собора. Еще в 1660-х годах для него и для его учеников, среди которых были такие просветители, как Карион Истомин, тот же Сильвестр Медведев, возводятся особые кельи. По желанию царя, Сильвестр Медведев стал настоятелем Заиконоспасского монастыря. У него остались все бумаги Полоцкого, и, мечтая возглавить академию, он написал проект Привилегии заново и подал его на утверждение царю. Тот, загоревшись идеей, обратился к восточным патриархам с просьбой прислать в Москву надежных учителей, испытанных в Православии, но «искусных» и в свободных науках. Однако в 1682 году царь Федор Алексеевич умер, и проект академии вновь не был реализован.

920407.jpgЦаревна Софья не хотела ссориться с патриархом Иоакимом и не давала делу ход. А патриарх медлил с открытием, так как боялся западного влияния ее учредителей, что грозило придать академии латинский характер.

Иерусалимский патриарх Досифей вынашивал планы создания в Москве греческой типографии (для сохранения и распространенияi400.jpg византийского культурного наследия в оригинале), а также соответствующей школы при ней. Так в 1681 году возникла знаменитая греко-славянская школа на Московском Печатном дворе, под руководством иеромонаха Тимофея, которая явилась все же средним учебным заведением, хотя задумывалась как высшая школа, типа греческого фронтистирия. По мысли патриарха Досифея, для высшей школы фундаментом должна была стать греческая концепция образования. Он перечисляет достоинства эллинской школы: на греческом языке написано Священное Писание Нового Завета, деяния Соборов, а также правила и творения святых отцов. Кроме того, такой подход уберегает от латинских влияний, «иже исполнени суть лукавства и прелести, ереси и безбожства».

Сильвестр Медведев своими способностями превосходил учителя. Он преподавал в Спасской школе грамоту и языки, составил «Оглавление книг, кто их сложил» – первый в России библиографический справочник, что овеяло его славой первого русского библиографа, но по-прежнему лелеял мечту превратить свою школу в академию. В 1685 году, как считается, Медведев снова подал царевне Софье грамоту об учреждении академии, приложив собственное послание в стихах, как вдруг все решилось неожиданным и самым наилучшим образом.

В ответ на прошение царя Федора по рекомендации восточных патриархов в Москву прибыли ученые греки – братья иеромонахи Иоанникийи Софроний Лихуды, потомки византийского аристократического рода. Один из их предков, Константин Лихуд, с 1059 по 1063 год был Константинопольским патриархом, а по их рассказам, – зятем императора Константина Мономаха, который даже хотел оставить ему престол. В 1453 году братья Лихуды покинули Византию и поселились в венецианских владениях на Кефалонии, где и родились братья. Окончив Падуанский университет, братья вскоре приняли постриг, много проповедовали, странствовали и прибыли в Константинополь, где получили лестную рекомендацию патриарха для русского царя.

0007-012-Greki-bratja-Sofronij-i-Ioanikij-Likhudy-osnovali-pervoe-v-Rossii.jpgНа первых порах Иоанникий и Софроний Лихуды остановились в греческом Никольском монастыре. А Эллино-греческая академия, как она тогда называлась, открылась в 1685 году в соседнем Богоявленском монастыре. Братья Лихуды одновременно были носителями и европейской образованности, и греческой святоотеческой традиции. Их деятельностью и было положено начало Славяно-греко-латинской академии, в которую в 1687 году влилась в полном составе Типографская школа. Таким образом, у истоков отечественной высшей школы стояли обе традиции образования: как западноевропейская, так и восточно-византийская.

В первое время преподавание в академии носило схоластический характер. Преподавали грамматику, пиитику, риторику, логику и физику на латинском и греческом языках, но первостепенное значение уделялось изучению греческого языка и культуры. Прохождение курса тогда было рассчитано на 12 лет. Обучение было разделено на 8 классов или, как в то время говорили, на 8 «школ», которые включали в себя 4 низших класса: «фара», «инфирма», «грамматика», «синтаксима», два средних: «пиитика» и «риторика», два высших: «философия» и «богословие». Обучение велось круглый год. Братья успели составить сохранившиеся в рукописях учебники «Риторики», «Логики», «Психологии», «Физики», построенные в духе поздней схоластики на трудах Аристотеля и его комментаторов с привлечением сведений из современной западной философии. Хотя они не успели прочесть свои курсы полностью, их следует признать основателями профессионального преподавания философии в России, создателями фонда учебной философской литературы. Вместе с преподаванием философии начинают складываться профессиональные кадры.

Первым русским доктором философии, получившим36.jpg степень в Падуанском университете на исходе века в 1694 г., стал выпускник Славяно-греко-латинской академии Петр Постников, один из сподвижников Петра Великого, принимавший участие в "великом посольстве" и ставший резидентом в Париже с 1703 по 1710 г., откуда он присылал различные сведения и литературу, в том числе философскую.

112.jpgОднако Славяно-греко-латинская академия не смогла избежать серьезных испытаний: после нескольких успешных лет преподавания началась полоса неприятностей. В 1690 году скончался патриарх Иоаким; его преемником стал Адриан. В 1693 году разразилась интрига с участием архимандрита Хрисанфа, племянника Иерусалимского патриарха Досифея, который по приезде в Москву ожидал некоего вспомоществования от Лихудов, однако не получил его. Он пожаловался своему дяде, и с Востока пришли обвинения против братьев. Положение усугублялось еще и неприятными обстоятельствами — прежде всего, делом о наследстве умершего иеродиакона Мелетия. Когда Лихуды в качестве душеприказчиков получили в свое распоряжение все его имущество, появился кредитор Мелетия, некий Юрий Юрьев и затеял тяжбу, приведшую к отчуждению большей части суммы. Врагами греческой партии была также использована близость братьев к князю В.В. Голицыну, который тогда оказался как раз в опале.

В итоге Лихуды во второй половине 1694 года покидают Академию. В 1697 году последовал указ Петра поручить Лихудам обучать пятьдесят пять человек итальянскому языку при печатном дворе, причем в действительности учеников оказалось только десятеро. Все остальные под разными предлогами отказались от занятий. Лихудов обвиняли то в ересях, то в неких политических интригах, связанных с Царьградом, пока в 1701 году не сослали в костромской Ипатьевский монастырь.

Между тем ссылка Лихудов продолжалась19-1.jpg сравнительно недолго. Уже в 1706 году Новгородскому митрополиту Иову позволено было поручить братьям устройство в Новгороде Славяно-греко-латинской школы по образцу московской. Но в 1709 году в Москву был вызван Сафроний для занятий в академии и для исправления Библии. Но только через семь лет ему удалось добиться приглашения в столицу брата. Софроний же около 1720 года был назначен настоятелем Солотчинского монастыря, где его предельно враждебно встретила братия. В столицу летели жалобы на «гречина», последовало даже несколько покушений на его жизнь – монастырские стряпчие не могли простить настоятелю, что он пытался положить конец расхищению монастырского имущества. Софроний бежал в Москву, где и скончался в 1730 году. Оба и упокоились в Москве, только в разных обителях. Иоанникий Лихуд скончался 7 августа 1717 года на 84-м году жизни и был похоронен в соборе Заиконоспасского монастыря. Брат сочинил ему эпитафию:

О путниче, что мимо идеши?
Стани, прочитай…
Се, лежит здесь человек Божий,
Ангел Восточныя Церкви.

Софроний Лихуд скончался в июне 1730 года в Новоспасском монастыре. А их лютый враг Сильвестр Медведев сложил голову на плахе в 1691 году, обвиненный в участии в заговоре Шакловитого против Петра.

Однако после ухода Лихудов Академия переживала не лучшее время – студенты ученых греков не успели еще сами превратиться в полноценных наставников и учителей.. По благословению патриарха места наставников заняли их ученики Николай Семенов и Федор Поликарпов, которые пять с половиной лет до 1699 года преподавали грамматику, пиитику и риторику на греческом языке. Философия и богословие не преподавались, поскольку Н. Семенов и Ф. Поликарпов сами не успели их прослушать. По требованию Иерусалимского патриарха латынь в Академии не преподавалась. Положение было настолько серьезно, что в 1698 году царь Петр Алексеевич предложил Патриарху Адриану посылать молодых людей в Киевскую коллегию, поскольку «хоть и есть своя школа, да мало в ней пользы».

Петр I всячески стремился превратить академию в учебное заведение, готовящее нужных государству квалифицированных специалистов. Он поручил В. Я. Курбатову обследовать состояние академии. В донесении царю Курбатов писал: «Школа, Государь, которая была под призрением своего патриарха и вручена монаху Палладию, — зело, Государь, в ней живущие с полтораста человек, скорбят и всего лишаются и учиться в ней невозможно. Потолки и печи и иное строение обвалилося. Требует, Государь, твоего всемилостивейшего усмотрительного милосердия».

В 1699 году в Москву возвращается из заграничного путешествия иеромонах Палладий Роговский, ученик Лихудов еще по Богоявленской школе, исповедовав патриарху Адриану свой грех принятия униатства, он написал «Исповедание веры», в котором описал отступления от Православия, а также обличил погрешности римского учения. Кроме того, сохранились его челобитная патриарху и перевод с греческого «Истории церковной» Каллиста Ксанфопула, а также приписываемые ему два безымянных сочинения: «Описание Рима» и «Поучения на праздники Господские и Богородичные». После он стал первым ректором Академии.
После преобразований, проведенных Палладием Роговским в духе просветителя Стефана Яворского, в Академии стали изучать латинский язык, современные европейские языки, философию.

Stephen_Yavorsky.jpg В низших классах шло обучение славянскому и латинскому языкам, арифметике, истории, географии, катехизису. По истечении четырёх лет ученики свободно читали и писали по-латыни. В средних классах они продолжали учить латинский язык, чтобы через два года говорить на нём, и осваивали стихосложение, литературное сочинение, красноречие и богословие. Отдельный предмет в Академии составляла поэзия. Многие учащиеся не доучивались до старших классов, а уходили с первого же года обучения в другие школы — математические, инженерные, медицинские, так как хорошо владели иностранными языками. Учеников из бедных слоев населения отсылали за границу, чтобы «учитися языкам турецкому, арабскому и персидскому» и для «наук литературных», которые изучали во Франции. Академия стала известна в Европе, а не только в России. С 1721 года в ней стали обучаться иностранцы, которые были приравнены к русским учащимся. При этом академия сохраняла за собой и функции духовного цензора. Полиция, находя волшебные или гадательные книги, отсылала их владельцев к ректору для дознания и увещевания, как и раскольников. По-прежнему готовила академия и образованных священников. Дети духовенства могли получить сан только после обучения. А дворянские отпрыски в ней иногда пытались укрыться от петровской «цифирной» повинности. Однажды молодые дворяне, не желавшие обучаться трудным наукам, целой толпой записались в Заиконоспасскую школу, но Петр повелел отправить «богословов» в Петербургскую морскую школу и заставил их бить сваи на Мойке.

Именно в этом храме молился Ломоносов. Хотя собор и пострадал во время страшного пожара 1737 года, он был восстановлен искусным мастером И.Ф. Мичуриным.

Императрица Елизавета Петровна, 854323009.jpgприехав в Москву на коронацию, лично повелела восстановить собор и летом 1742 года присутствовала на его освящении. Тогда верхний престол освятили в честь иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость». А на следующий год Святые ворота, выходящие на Никольскую, были увенчаны колокольней. Лишь изящная луковичная главка-ротонда на куполе собора появилась в 1851 году во время очередного поновления. В соборе хранился список с чудотворной Владимирской иконы Богоматери в золотой ризе, подаренный графом Н.П. Шереметевым, чей московский родовой дом находился на Никольской улице. В праздник Владимирской иконы 21 мая сюда совершался крестный ход из Успенского соборав память избавления Москвы от нашествия крымского хана Махмет-Гирея в 1521 году.4d3b6646373f44845ae20f1f996e2e9a.jpg

Многие выдающиеся настоятели обители и ректоры академии занимали затем архипастырские должности и участвовали в важнейших событиях русской истории. Гедеон I (Вишневский), епископ Смоленский и Дорогобужский, бывший архимандритом монастыря и ректором академии с 1723 по 1728 годы, не покорился Феофану (Прокоповичу). Гавриил (Петров-Шапошников), митрополит Новгородский и Олонецкий, в 1768 году избран депутатом Уложенной комиссии. Антоний (Герасимов-Зыбелин), архиепископ Казанский, удерживал свою паству во время пугачевского бунта. Архимандрит Заиконоспасского монастыря Симеон поминал князя Багратиона в первую годовщину его смерти.
49.jpgДва великих пастыря, вышедшие из стен Заиконоспасской обители, особенно запомнились. Первый – Серафим (Глаголевский), выпускник Московского университета, принявший в Заиконоспасском монастыре постриг. В 1819 году он стал митрополитом Московским и Коломенским, а с 1821 года – митрополитом Санкт-Петербургским, Новгородским, Эстляндским и Финляндским и архимандритом Александро-Невской лавры. Митрополит Серафим, заботившийся о поднятии уровня образованности духовенства, выступал ревностным противником масонства, тайных обществ и нездоровой мистики, охватившей русское общество и правительственные круги во вторую половину царствования Александра I.А_1.JPG
Владыка предупреждал императора, у которого был в чести, об исходящей от тайных обществ опасности государственного переворота и добился их запрета в 1822 году. Еще через два года его стараниями был низложен министр духовных дел и народного просвещения князь А.Н. Голицын, увлекавшийся подобными идеями, и закрыто Библейское общество. Император пожаловал митрополиту орден святого апостола Андрея Первозванного.

И именно митрополиту Серафиму довелось провожать Александра Благословенного в сентябре 1825 года, когда он навсегда оставлял Петербург. Государь предчувствовал это. Ранним утром он прибыл в лавру и принял благословение от митрополита, помолился у мощей святого Александра Невского и плакал во время молебна, потом попросил возложить ему на голову Евангелие и, покидая обитель, просил молиться о нем и долго крестился на собор. Умер он в Таганроге в ноябре того же года.

После его смерти грянуло восстание декабристов. В тот день владыка Серафим служил молебен в Зимнем дворце и не побоялся в полном облачении с крестом выйти на Сенатскую площадь увещевать восставших, свидетельствуя о законности новой присяги: «Именем Распятого уверяю вас в истине; я уже одною ногою стою во гробе и обманывать вас не стану». Иные дрогнули и стали подходить к кресту, но над головой владыки просвистели пули; тогда государь приказал увезти его во дворец. После того как присяга была принесена, митрополит Серафим участвовал в коронации Николая I и императрицы Александры Федоровны.

В 1831 года в ознаменование заслуг император пожаловал ему6.jpg бриллиантовые знаки к Андреевскому ордену – так владыка Серафим стал первым в русской истории митрополитом, удостоенным высшей степени этого ордена. Он осудил и «Философическое письмо» П.Я. Чаадаева, считая, что «суждения о России, помещенные в сей негодной статье, оскорбительны для чувства, ложны, безрассудны и преступны сами по себе».

Другим выдающимся пастырем монастыря был Августин (Виноградский), архиепископ Московский и Коломенский, при котором Москва пережила 1812 год. Ректором Московской академии и настоятелем обители он пробыл с 25 декабря 1801 года по февраль 1804 года, когда был хиротонисан во епископа Дмитровского, викария Московской епархии, которой и управлял с 1811 года в связи с болезнью митрополита Платона. Его прозвали «Златоустом двенадцатого года» за патриотические проповеди во время нашествия Наполеона, которыми он воодушевлял ополчение. Император призвал его составить особую молитву «в нашествии супостат», которая звучала в храмах на литургии и на молебне на Бородинском поле перед битвой.

000616.jpgПреосвященный Августин руководил вывозом московских святынь в Вологду. А 26 августа, в праздник Сретения иконы Владимирской Богоматери и в час Бородинской битвы, обошел крестным ходом вокруг стен Москвы с чудотворными Владимирской, Иверской и Смоленской иконами. После изгнания врага преосвященный Августин занимался восстановлением московских церквей. Первым делом он пошел в Успенский собор. Его предупредили, что митрополичьи северные врата могут быть заминированы, но с пением молитвы владыка смело вошел в храм. По его прошению Святейший Синод решил оставить открытыми мощи святителя Петра, митрополита Московского, которые хранились под спудом со времен царицы Анастасии Романовны и были распечатаны французами. В первую годовщину Бородинского сражения владыка Августин отправил в Бородино архимандрита Заиконоспасского монастыря отца Симеона служить панихиду на остатках знаменитой батареи Раевского, а сам служил в тот день в Сретенском монастыре, на его престольный праздник. Тогда была положена традиция ежегодно поминать русских воинов, павших на Бородинском поле, а владыка Августин предложил основать Бородинскую поминальную субботу, наряду с Дмитриевской.
Заиконоспасский монастырь сильно пострадал в нашествие Наполеона. В разграбленной церкви были конюшни, в кельях французские портные чинили мундиры, в книжных лавках торговали вином, а не покинувших обитель монахов заставляли исполнять самые тяжелые работы, ослабевших же бросали в реку. Монастырь хотя и уцелел от пожара, но все-таки был разорен и порушен взрывом в Кремле. Оставаться в ветхих зданиях, грозивших обрушением, академии было невозможно, хотя занятия начались уже в марте 1813 года. Вывести академию собирались еще после пожара 1737 года, тогда ее решили перевести в Донской монастырь, но там не оказалось надлежащих помещений, а денег на строительство у Синода не было.

В феврале 1765 года князь Г.А. Потемкин огласил Синоду высочайший указ о приискании академии «удобнейшего места», о чем было велено доложить лично императрице. Тем не менее, перевод состоялся только в 1814 году: по предложению преосвященного Августина духовную академию перевели в Троице-Сергиеву лавру.8.jpg

После этого в Заиконоспасском монастыре находилась Московская духовная семинария, а после 1834 года, когда она переехала в дом Остермана на Самотечной, Московское духовное Заиконоспасское училище. Оно расположилось в здании, выстроенном архитектором О. Бове в 1822 году на месте академических корпусов. Конечно, роль обители с переводом академии упала, но в этом училище обучался московский святой батюшка Алексий Мечёв.

al-mech1.pngОн хотел стать врачом и поступить в Московский университет, но его мать настояла, чтобы он стал священником – потом он был благодарен ей за это. В Заиконоспасском монастыре началась и его пастырская стезя: здесь 19 марта 1893 года он был рукоположен в священника, а потом стал служить в своей Никольской церкви на Маросейке.

На рубеже XIX–XX веков монастырь принял свой окончательный облик. По красной линии Никольской возвели два дома в псевдорусском стиле для торговых помещений монастыря (№ 7 и 9), с надвратной колокольней, включившей в себя прежние Святые ворота – считают, что это была точная копия колокольни знаменитой Успенской церкви на Покровке.2cfae8a606acbb4e84a83881936f1b16.jpg
В советское время Никольская была переименована в «Улицу 25-го Октября» в память о том, что осенью 1917 года отсюда артиллерийским обстрелом были разбиты Никольские ворота Кремля. Память святого Николая Чудотворца тщательно стирали: его образ был завешен красным полотнищем, улица переименована, Никольский монастырь уничтожен. Заиконоспасский монастырь тоже был упразднен, но не снесен, а разбит на коммуналки.
2924.jpg В 1920-х годах собор захватили обновленцы из «Союза церковного возрождения» во главе с бывшим епископом Владикавказским и Моздокским Антонином (Грановским), враждебно относившимся не только к патриарху Тихону, но и к другим ветвям обновленчества. В праздник Петра и Павла 1923 года после литургии в Спасском соборе он провозгласил с амвона автокефальную кафедру «Церковного возрождения». Провозглашался отказ от «клерикальной» Церкви на благо верующего простого народа, упрощение обрядов, отмена церковных титулов, употребление русского языка вместо церковнославянского на богослужениях, опрощение облачений духовенства, а также сокращение колокольного звона до минимума. Популярность Антонина (Грановского) была довольно велика, но с его смертью деятельность «Союза» скоро прекратилась. На отпевание, которое прошло в Спасском соборе в январе 1927 года, один венок прислал М.И. Калинин за его участие в Помголе (Комитете помощи голодающим).2i400.jpg

Вскоре после этого у «Союза» отобрали Заиконоспасский храм. В июле 1929 года он был закрыт, крест снят, в каменном киоте вместо иконы Спаса Нерукотворного пробито окно, еще раньше разобрана надвратная колокольня. В некогда принадлежавшем монастырю доме № 7 разместилась первая советская телестудия, где с 1931 года в рамках работ по созданию отечественного телевидения велись опытные, еще беззвучные телепередачи. В 1934 году разрабатывался переход на звуковое телевидение, для которого потребовались дополнительные помещения. И тогда телевизионщики перебрались с техникой на колокольню Спасского собора. Осенью 1934 года здесь началось регулярное звуковое телевещание. Первая телепередача длилась 25 минут: актер Иван Москвин, с трудом забравшийся на колокольню, прочитал чеховский рассказ «Злоумышленник». В 1938 году на Шаболовке открылась новая студия, а вещание с Никольской прекратилось только в апреле 1941 года.

Собор Спаса Нерукотворного был возвращен Церкви в 1992 году и получил статус Патриаршего подворья. В феврале 1993 года в монастыре открылся Российский православный университет, и собор едва не стал снова «училищным» храмом, но от этой идеи отказались из-за его аварийного состояния собора и отсутствия помещений, и университет перебрался в Высокопетровский монастырь.
7639435b9278063c0fbe93b0b029b863.jpgНа заседании Священного синода 5 марта 2010 года было принято решение: «Благословить открытие Заиконоспасского ставропигиального мужского монастыря г. Москвы, выделив его из Патриаршего подворья бывших Заиконоспасского и Никольского монастырей в Китай-городе г. Москвы».[1] Наместником монастыря был назначен игумен Петр (Афанасьев).

Рафаил (Краснопольский) (1703—1704)
Гедеон (Вишневский) (1723—1728)
Герман (Копцевич) (1728—1731)
Порфирий (Крайский) (5 сентября 1742—1748)
Геннадий (Драницын) (1757—1758)
Гавриил (Петров-Шапошников) (1760/1761 — 1763)
Геннадий (Границкий) (1 января 1764—1768)
Антоний (Герасимов-Зыбелин) (1768 — ?)
Амвросий (Подобедов) (1774—1778)
Павел (Пономарёв) (1782—1783)
Мефодий (Смирнов) (1 января 1792—1794)
Амвросий (Яковлев-Орлин) (1794—1795)
Евлампий (Введенский) (1795—1798)
Серафим (Глаголевский) (1798—1799)
Владимир (Третьяков) (1799—1801)
Августин (Виноградский) (25 декабря 1801 — 1814)
Евгений (Казанцев) (1814—1817)
Парфений (Чертков) (21 сентября 1817—1819)
Виталий (Щепетов) (1827—1833)
Сергий (Ляпидевский) (8 августа 1859—1861)
Иоанникий (Холуйский) (2 марта 1861 — после 1861)
Иосиф (Баженов) (1881—1884)
Арсений (Иващенко) (1886—1889)
Феодосий (Рождественский) (? — 23 января 1895)
Анатолий (Станкевич) (? — 20 декабря 1898)
Феофилакт (Клементьев) (1903—1907)
Евфимий (Елиев) (2 июня 1909 — ранее 1913)
Василий (Богоявленский) (11 августа 1917 - 27 августа 1918)
Петр (Афанасьев) (с 5 марта 2010)

Вы здесь: Home История монастыря